Когда гость, ругаясь на ходу и размахивая ошпаренной рукой, в тщетной попытке облегчить боль, кинулся в ванную комнату, его спутник виновато взглянул на Дини и взял-таки одну из ее кассет. Он пообещал вернуться примерно через неделю и дать вполне обоснованный отзыв о ее песнях.
Когда прошла одна неделя и началась вторая, а затем и третья, а ответа по-прежнему не было, Дини стала догадываться, что дальнейшее ожидание бесполезно. У нее не было ни малейшей возможности связаться с посетителем, поскольку она даже не знала, как того зовут. Она решила занести происшедшее в раздел «мой негативный опыт», но такой близкий контакт с миром музыки и музыкантов только добавил ей упорства в стремлении к цели.
А вскоре случилось вот что: подруга Дини, которая работала секретаршей в компании звукозаписи «Эра-рекордс», упросила одного из сотрудников среднего звена встретиться с Дини и переговорить с ней. Дини сказалась больной в своем заведении «Криспи-крим», поскольку сама мысль явиться на беседу с сотрудником звукозаписывающей фирмы и при этом пахнуть жареными пончиками наводила на нее ужас.
Завороженная видом мягчайшего и без единого пятнышка ковра, устилавшего пол офиса, а также фотографиями звезд и звездочек, украшавшими стены, Дини проследовала за своей подругой в маленький, без окон кабинет.
Сотрудник компании оказался молодым, но уже начинавшим лысеть человеком. Лысина придавала ему необыкновенно умный вид, что, впрочем, не соответствовало действительности. С выражением вежливого внимания на лице служащий прослушал пленку Дини, уделив каждой песне не более пятнадцати секунд. Под конец он откинулся на спинку винилового кресла на колесиках и привычным жестом сцепил пальцы рук.
– Ну что ж, Джинни… – начал он.
– Дини, – поправила она, расплываясь в самой обворожительной улыбке, на которую была способна.
– Дини? Ага… – нахмурился он и откашлялся. – Скажите, где вы работаете в настоящее время?
– В «Криспи-крим», – прежде чем ответить, она сглотнула.
– Ага… Понятно. Знаете, Дини, советую вам держаться за место и ходить на работу, как обычно. – Тут его рассуждения прервал телефонный звонок, и он схватил трубку, кивком головы дав понять, что аудиенция закончена. Девушка схватила свою кассету и выбежала из комнаты. При этом ее щеки пылали от гнева и унижения.
Прошло три недели, и вот, закрывая заведение, она услышала песню, которая доносилась из радиоприемника автомобиля, припаркованного на стоянке. Исполнялось новейшее произведение Вика Дженкинса, известного барда, работавшего в стиле кантри, обладателя смазливой внешности и сладкого, как елей, голоса. Дини на мгновение замерла и судорожно сжала в руках тряпку, которой протирала прилавок.
Дженкинс исполнял песню ее сочинения.
Тряпка упала на пол. Неужели та песенка, которую сочинила Дини во время одного из своих ночных бдений, звучит сейчас из динамика? Неужели в эту минуту голос Вика Дженкинса исполняет ее собственные стихи и ту самую мелодию, которую она подобрала на подаренной матерью гитаре?
Уехал ли автомобиль, из которого слышались звуки ее песни или владелец просто-напросто захлопнул дверь, она так никогда и не узнала. Было ясно одно: музыка вдруг исчезла, и Дини осталась одна в полной тишине, освещенная мигающими огнями неоновой вывески опустевшего кафе.
Как такое могло случиться? Мысли метались, словно напуганные зверьки в поисках выхода из западни, пока она, нетвердо ступая каблучками белых туфель по асфальту, пробиралась к автостоянке. Когда она стала шарить в сумочке в поисках ключа своего автомобиля, то заметила, что руки трясутся, – и тут вспомнила, что забыла ключи в кармашке фартука.
Да, именно кармашек фартука… Там хранилась кассета с песнями, которую она передала приятелю клиента, облитого кофе. Они украли ее песню!
Сначала Дини решила позвонить на радиостанцию – на первую попавшуюся – и заявить, что она и только она является автором песни, которую только что спел Вик Дженкинс. Совершенно ясно, что именно Вик присвоил себе авторство нового хита, иначе ее бы поставили в известность. Она следила за музыкальной периодикой и отлично представляла себе механизм такого рода явлений.
Но ведь это абсурд! Представьте себе – никому не известная официантка звонит в полночь на радиостанцию и объявляет, что Вик Дженкинс украл ее песню! Перед ее мысленным взором пронеслись тысячи случаев, которые освещались радио и телевидением: всякого рода маньяки утверждали, что они авторы песен легендарного Элвиса или – что еще хуже – воплощение самого певца и т. д. и т. п. Дини вообразила толпу репортеров, осаждающих тихое кафе, слепящий свет софитов и вопросы, вопросы, вопросы… И все это светопреставление на фоне полок с пакетиками жареных орешков. Как она будет выглядеть, спрашивается? Как самая настоящая сумасшедшая!
Не имея никаких доказательств, кроме собственного слова, Дини с равным успехом могла претендовать на роль законной дочери снежного человека. К тому времени, когда она добралась наконец до собственной постели, само собой пришло решение: пусть все идет своим чередом.
– По крайней мере, детка, – пробурчала она сама себе в подушку, – это для тебя хороший урок.
Нет, такой глупой она больше не будет… Не станет никому доверять.
Наутро она почувствовала себя лучше, более того, ощутила даже своего рода удовлетворение. Значит, ее песенка не плоха – иначе вряд ли стали бы воровать. Дини пришла к выводу, что она на правильном пути.
Следующие три недели ее песня в исполнении Вика Дженкинса звучала повсюду и считалась едва ли не лучшим хитом певца. Песню передавали чуть ли не каждые четверть часа. Мелодия доносилась из автомобилей и кафе, звучала на набережной, клип с записью транслировался по телевидению. Даже на близлежащих фермах в Пиггли-Вигли звуки песенки плыли над птичниками…
В тот самый момент, когда Дини почувствовала, что вот-вот взорвется от негодования, случилось невозможное: Вик Дженкинс собственной персоной вошел в «Криспи-крим».
Дини и другие официантки поняли, что готовится нечто экстраординарное, когда телохранители певца с «уоки-токи» в руках, оттопыренными карманами и напряженными лицами появились в заведении, на секунду опередив суперзвезду. Затем нахлынуло целое море репортеров, легкомысленных и непредсказуемых, как провинциальные красотки. В течение нескольких долгих секунд вспышки блицев и щелканье фотоаппаратов и кинокамер господствовали в заведении, а владельцы всей этой техники изо всех сил старались запечатлеть главный момент дня – явление великого Вика Дженкинса.
Неожиданно Дини стало ужасно смешно. Девушка начала хихикать, не обращая внимания на суматоху вокруг, шепоток официанток, блики фото– и кинокамер и напряженные взгляды людей Дженкинса.
